После гибели на Гран-при
России по Супербайку итальянского пилота Антонелли одна из газет вышла с
заголовком: «Андреа Антонелли погиб на мокром месте». Собственно, саму эту
новость я, вернувшись из отпуска и многое пропустив, увидела только потому, что
она появилась в соцсетях с гневными комментариями журналистов других СМИ: «Коллеги,
вы совсем обалдели? Уберите этот заголовок немедленно!»
Незамысловатое гугление
позволило мне выяснить, что этой языковой игрой с соблазнительным приемом буквализации метафоры
(Антонелли погиб на мокрой трассе) воспользовались журналисты сразу нескольких
интернет-изданий. Я не опрашивала коллег и не устраивала голосование в
Фейсбуке, но почти уверена: немало найдется и тех, у кого такой заголовок
вызовет не возмущение, а восторг. Ну классно же обыграли — мокрая дорога,
мокрое место!
Игра словами, выходящая за
рамки этики, в последнее время стала чем-то вроде демонстрации, доказательства
вербальной виртуозности, владения словом. Часто при этом становится не очень-то
и важно, насколько этот языковой акробатический этюд соответствует сути и
тональности события. Словесные кружева висят сами по себе, в воздухе, поражая
причудливостью плетения.
Особенно ярко языковая игра
проявляется почему-то во время чьих-то смертей и трагедий.
Умер патриарх Алексий II. И
газета выходит с заголовком «Патриарх отдал богу душу». Ну действительно же. Он
же вроде как к Богу ближе, чем другие. И по делу, и красиво, правда?
Искалеченный в армии рядовой Андрей Сычев перед Новым годом попал в больницу,
ему предстоит очередная операция. И на одном из телеканалов ведущий бодро
читает шпигель (перечисление основных тем выпуска): «Здравствуй, койка, Новый
год! Рядовой Андрей Сычев перед праздниками попал в больницу». Тоже здорово
придумано, праздник же, можно и пошутить. Ловкость обыгрывания прецедентного
текста — и никакого мошенничества.
«Горбатую гору исправила
могила». Догадались, о чем это? Верно, о смерти актера Хита Леджера. И это тоже
о похоронах: «Капитана команды КВН «Дети лейтенанта Шмидта» отправили в последнее
плавание».
Или вот в разгаре
грузино-осетинский конфликт 2008 года. И после репортажей из Грузии и Осетии
выходит сюжет о финской бане. Оставим в стороне особенности верстки — это уже
совсем другая история. Но текст, которым предваряется сюжет, примерно таков: «А
в Финляндии в это время парятся по другому поводу». Использование слова с учетом его многозначности, между прочим.
Актуализация и все такое. Подводка-мостик, круто же, а?
Конечно, кто из нас не без
греха. Языковое чутье время от времени дает сбои. Вот когда «Московские
новости» запускали игру в городки в
саду имени Баумана, была, грешным делом, мысль сопроводить проект слоганом
«Выбей чурок из города» (чурка — деревянный цилиндр для игры). Но мы решили
держать себя в руках.
Но вот еще что меня волнует
в этой странной языковой игре. Не только этика тут важна, как ни странно. Мне
кажется, что все эти примеры показывают: слова постепенно отделяются от того,
что они обозначают — от сути, от вызываемых ими образов. На мой взгляд,
невозможно прочитать заголовок «Папа вылетит в трубу» (о выборах Папы), не
представив при этом понтифика, вылетающего из трубы, как ракета, и описывающего
круг в небе. Невозможно, услышав по радио слоган «Два года на честном слове»,
не представить себе радиостанцию, на которой все держится, как сказала одна моя
коллега, «на соплях». Какие образы способен вызвать слоган другой радиостанции
«Как два пальца об асфальт», уточнять уже не буду.
Произошел какой-то
трагический рассинхрон образов и слов. Мы не видим, что стоит и всегда стояло
за теми или иными фразеологическими оборотами, цитатами, просто отдельными
словами. Потеряны коннотации, фон, картинки, порождаемые текстом. А слова
бродят отдельно, как человек, потерявший свою тень. И этот разрыв слов и
действий, смыслов иногда кажется мне очень опасным.
В общем, прежде чем ловчить
со словами, подумайте, не потеряли ли вы их тень, которая может придать
заголовку совсем другой характер. Хорошо бы все-таки знать ее место.
©Ксения Туркова
Комментариев нет:
Отправить комментарий